Привет, «губари»!

Я пишу вам из далёких шестидесятых. Надеюсь, что вы такие же, как и мы, то есть, находчивые, авантюрные, юморные, цвет наших доблестных вооруженных сил.
Итак, я был призван весной 1968 года. Как раз армия переходила с трёхгодичного на двухгодичный цикл. Служить не хотелось, но радовало то, что один годик теперь отпадал. От старшего брата получил напутствие: «В учебке хватай воинскую науку, не гонорись, будь незаметным, тихим, спокойным и покладистым, в самоволку не ходи. Потом, всё наверстаешь».

Учебный батальон располагался в селе Ново-Сысоевка, Приморского края. После шести месяцев занятий, выпускников распределяли по небольшим частям вдоль границы с Китаем.

Готовили специалистов радиоразведки – слухачей, пеленгаторщиков, радистов-двусторонников. Последняя специальность считалась самой сложной и престижной. Её-то я и осваивал.
В полку дисциплина не отличалась строгостью. В карауле нас не раз предупреждали, чтобы не стреляли по самовольщикам. По ночам ребята нередко уходили к девчатам в Арсеньев. А попавшись патрулю, нарушители воинского Устава угождали на местную гауптвахту.
Однажды здесь произошёл трагический случай. Старослужащий-«губарь» стал оскорблять курсанта-часового из Башкирии. Тот молчал. Но когда арестованный попытался забрать оружие, курсант выстрелил и убил его. За телом приехали отец и мать, они винили командование части и часового. Зрелище было ужасным.
Я закончил учебку с отличием. За это полагались отпуск, сержантское звание и выбор дальнейшего места службы. Мне дали по две лычки на погоны, с отпуском попросили погодить, а местом службы я выбрал «точку» в Зарубино. Об этой части ходили легенды. Рядом с радиостанцией плескалось море, рыбообработчицы из посёлка только и мечтали, что переспать с солдатиками, а кормили служивых крабами и осьминогами.

«Точка» представляла собой воинскую часть с «населением» 18 человек. Каждый нёс свою вахту и свободного времени было в обрез. Смены на радиостанции, чередовались с караулами, уборками территории и казармы. Нередко кто-нибудь «залетал». Чаще всего это происходило после получек. А выдавали тогда на руки в месяц рядовому 3 рубля 80 копеек. На эти гроши можно было купить бутылку водки за 3, 62 или два «гусака» креплёного вина. Моя объединенная зарплата сержанта, замкомвзвода и начальника радиостанции считалась по тем временам приличной – 18 рублей с копейками.
Пили все. Командир наказывал самого выступного. Обычно, утром провинившегося выводили из строя и объявляли приказ. Затем парня отправляли в Краскино на гарнизонную гауптвахту на пять, 10 или 15 суток. Как правило, большого неудовольствия у солдата не замечалось. По сравнению с трудом в части, «губа» считалась местом отдыха. После известного срока, парень возвращался, передавал приветы от знакомых «губарей», рассказывал о приключениях.
Нарушать Устав заметно я долго не решался. На привязи держал не реализованный отпуск. А побывать дома и проведать родню, ох, как хотелось. Наконец, после года службы, командир дал разрешение на заветную поездку.
За столом собрались друзья и знакомые, мама, братья и сестры. Вечером поехали на танцы. В ДК я познакомился с девчонкой и подался провожать на другой конец Хабаровска. Когда шли по улице, нас остановил наряд милиции, попросили предъявить документы. Так как я был в «гражданке», меня заподозрили в дезертирстве.
Трое суток ушло на выяснение личности. Гауптвахта находилась на одной из центральных улиц, в здании комендатуры. Арестантов будили в 6 утра, забирали «самолёты», то есть, нары. После умывания, выводили на плац отрабатывать парадный шаг и различные повороты. Затем, завтрак и изучение Устава. После обеда, опять плац.
Все эти трое суток я находился в металлической клетке. Разрешали сидеть, ходить, лежать, естественно, выпускали в туалет. Завтрак, обед и ужин приносили из ближайшей части. Караульные и арестанты посматривали на меня с интересом и какой-то опаской. Разговаривать не решались. Кто-то сказал, что я могу оказаться американским шпионом. Наконец, меня вызвал к себе начальник комендатуры в чине подполковника. Перед тем, как отпустить, сделал внушение, чтобы впредь ходил только в военной форме и всегда имел с собой документы.
Если первый раз я попал на гауптвахту, можно сказать, случайно, то второй мог закончиться и дисбатом. А дело было следующим образом. В одном из увольнений я подружился с хорошей девушкой Галей. А так как встречаться хотелось чаще, а возможности не давали, мы договорились устраивать свидания прямо на радиостанции.
Машина стояла на берегу моря, тропинка вилась мимо и завернуть из посёлка на станцию не представляло труда. Не скажу, что мы с девушкой занимались, как сейчас говорят, сексом, так, целовались и обнимались. Но происходило это на особо секретном! объекте. Я передавал, зашифровывал! и принимал сигналы и радиограммы. Галя слушала по военному! приёмнику джазовую музыку из Окинавы.
На нашу беду, среди ночи, проведать, как солдаты несут службу, решился майор, заезжий интендант из полка, Желтяков. Подобного не бывало сроду, а тут всё одно к одному. Короче, Галю офицер погнал домой. Меня сняли с дежурства, объявили 10 суток ареста и утром повезли на единственную в Хасанском районе гаптвахту, в Краскино.
Грозное по названию заведение напоминало обычную избу, огороженную высоким забором. Внутри она делилась на несколько помещений. В одной большой комнате располагались сержанты, в другой - рядовой состав, третьей – караульные, четвёртой - начальник и старшина гауптвахты. Военных на Хасане было множество: мото-пехотная дивизия в Краскино, танкисты в Зайсановке, зенитчики, полк УРа, береговая артиллерия на мысу Гамова, отряд ракетных катеров в Витязе, две небольшие части в Зарубино. Поэтому гауптвахта постоянно заполнялась до отказа.

Старшина попросил сдать ремень и отвёл в помещение для сержантов. Попав к арестантам, никакой робости не испытывал. Такие же ребята, как я. Стали знакомиться и спрашивать, кто и как «залетел». Истории обычные – пьянка, самоволка, невыполнение приказов. Мне посочувствовали – я пострадал за любовь. Вместе сидели хлопцы из Украины, Дагестана, Армении, Казани, Челябинска, Дальнего Востока.
Утром раздалась команда старшины «подъём». Никто не шелохнулся. После пятой или шестой команды, кто-то стал материться, что не дают поспать. Кто-то громко испортил воздух и это вызвало дружный смех. Наконец, суматоха закончилась, шинели и «самолёты» отнесли в каптёрку под замок.
Принесли завтрак. Если кто-то считает, что «губарей» обижали, тот наивный человек. В солдатской столовой арестантам всегда нагребали в термос «со дна пожиже», то есть побольше мяса. Это объяснялось просто, любой повар мог загреметь на гауптвахту. По той же причине не очень злобствовали караульные. Нередко бывало, что сегодня ты часовой, а завтра уже «губарь». И если ты вёл себя неправильно, это могли припомнить и наказать «банками» (накрученной на полотенце кружкой).
Правда, при мне такой процедуры не производилось ни разу. Хотя как-то у «губарей» возникло желание проучить «молодого», выдавшего себя за «старика». Но несколько наводящих, уточняющих вопросов и парень поплыл в деталях, перепутал несколько дат. Мне удалось свести наказание к шутке и потребовать у солдатика публичного извинения перед старослужащими.
Сейчас говорят, что условия быта на советской гауптвахте напоминали то ли карцер, то ли камеру пыток. Ничего подобного. Никаких ледяных стен и обливаний холодной водой. Да, днём на гауптвахте не спали, слонялись из угла в угол или умудрялись прикорнуть на узких козлах для «самолётов». Обычным явлением была муштра на плацу. Поэтому арестанты предпочитали такому ничегонеделанью работу.
Например, в один из дней мы выгружали из вагонов цемент. Занимались погрузкой угля в самосвалы. Приятной считался труд в военторге: можно было заслужить у продавцов что-то вкусное. Если уж очень повезет, а подобное случалось, могли направить убирать территорию. Мне везло дважды. Я подметал дорожки в парке вокруг Дома офицеров. Кстати, познакомился с девушками и качал их по очереди на качелях. За это на меня обиделся парень из Дагестана по имени Иман. Он попросил позволить качать девушек и ему. Но вид бородатого Имана был страшен и девушки испугались.
Отбыв срок наказания на гауптвахте, я вернулся в родную часть. Встретили меня радостно. Вечером, после отбоя, я рассказал свою эпопею в деталях. Передал привет Вите Легунову от земляка из Москвы - Кости. Тот служил матросом в береговой артиллерии и залетел по пьянке.
Перед дембелем я попадал на гауптвахту ещё дважды, на уже привычную гарнизонную в Краскино, и полковую в Ново-Сысоевке. Сюда мы приехали за новой формой и сорвались в самоволку в Арсеньев. В городе нас припутал патруль из курсантов. Гнались за нами до самой части почти три километра. Не догнали, но по приказу полкана объявили общее построение. Вычислить беглецов не представляло большого труда.
О старшине полковой гауптвахты ходила недобрая слава. Прапорщик ненавидел «губарей» и всячески стремился унизить. Нашей группе он нашел подходящее занятие – приказал до вечера вычерпывать вонючую жижу из старого гальюна в бочку. Вместо этого, мы под оком часового уютно расположились на солнечной поляне вблизи и проспали до обеда. Пообедав, продолжили сон. А спится солдату, надо сказать, всегда очень хорошо.
Вечером, увидев, что его задание не исполнено, старшина разъярился. Вызвал начальника караула. Я объяснил лейтенанту, что мы поступили согласно Уставу, где сказано чётко: старшим по званию не издавать приказов унижающих честь и достоинство подчиненных. Офицер согласился и сопроводил нас на гауптвахту. После этого, за все трое объявленных суток ареста, старшина не потревожил нашу группу ни разу.
С тех пор минуло много лет. В 2002 году под напором демократии армейская гауптвахта была ликвидирована. Вроде бы в 2007-ом её возродили вновь. Какая она сейчас и какие в ней порядки, никто не знает. В мои годы гауптвахта была овеяна ореолом романтики. А «губари» считались лучшими солдатами. Во всяком случае, знали Устав от и до, отлично маршировали, были весёлыми и предприимчивыми.
Владимир Четвергов

Подбрось вверх камень

Протестантская церковь - сравнительно новое явление в духовной жизни Приморья. Поэтому появление в городской студии Находки президента христианской телесети «Си-Эн-Эл» Максима Максимова вызвало у меня профессиональное любопытство.

- Максим, ваш канал отдаёт предпочтение протестантскому направлению?
- Прежде всего, хочу отметить, что по численности паствы протестантская церковь является второй в мире. Но в любом случае я не делю людей по конфессиональной принадлежности. В конечном итоге у нас один знаменатель – Иисус Христос. Лично для меня литургия в протестантской церкви более приемлима, чем в православной или католической.
- Если кто-то говорит, что верую в Единого Бога, но не верую в Христа, по-вашему такой человек заблуждается?
- Это всё равно, что купить автомашину и говорить, мне не нужен двигатель. В писании сказано, никто не придёт к Отцу Небесному, как только через меня. Если человек утверждает, я верую в Бога и мне не нужен Христос, он никуда не придёт. Пройти пропасть можно только через Крест.
- Я не раз слышал выражение, оно принадлежит священнику Меню: «Бог сошёл на Землю, чтобы человек стал Богом». Вы с этим согласны?
- Знаете, Господь смотрит на людей истинно верующих, как на своё тело. Другими словами, мы, находясь на земле, становимся частью Божественной сути. Утверждать, что мы – боги, было бы ошибочно. Когда Дьявол искушал Еву, он сказал «Вкусите от дерева познания добра и зла и будете, как боги». Но когда Мень эту мысль излагал, он имел в виду, чтобы мы искали божественный путь и стали похожими на Иисуса Христа.
- Иногда люди связывают катаклизмы и потрясения с именем Бога. Например, кое-кто заявляет, что Японию Бог наказывает за непослушание и грехи. Вы такого же мнения?
- У детей есть очень нехитрая и довольно злая игра. Кто-нибудь берёт камень и бросает его высоко вверх, с криком: «На кого Бог пошлёт»! Все разбегаются. Иногда камень случайно попадает в участника игры. Тогда ему говорят: «Вот Бог тебя наказал». Примерно так же можно расценить трагедию в Японии. Всем известно, что острова находятся в сейсмоопасной зоне. И трагедия, развернувшаяся в стране, далеко не первая, и, наверное, не последняя. Такова реальность и от неё не уйти. Другое дело нельзя искушать господа Бога своего. Надо переходить на альтернативные источники энергии. Они есть. Тогда последствия землетрясений будут менее трагичными.
Почему не переходят? Это другая сторона ответа. Действительно, согласно библейским преданиям Бог сотворил первых жителей счастливыми, они не знали болезней и лишений. Но люди стали грешить, отдали себя во власть Дьявола. Вместе с грехопадением пришла смерть, пришло проклятье, пришло зло. Катаклизмы, происходящие вокруг нас, следствие неправильной жизни. Это всё равно, что в бензиновый двигатель наливать солярку. Вместо масла заталкивать маргарин. По-хамски ездить, ударять машину о камни, топить в болоте, не соблюдать требования эксплуатации.
Бог дал нам Землю, надо исторгнуть с неё дьявола, начать жить по заповедям божьим.
- Это долгий процесс.
- Согласен, долгий. Проблема в человеке. Он постоянно падает и спотыкается, не поворачивается к Богу. Вспомните 1917 год: «Разрушим до основанья весь мир проклятьем заклеймённый». Так под проклятьем и остались жить.
- Пожалуй, и до 1917 года люди жили не в гармонии.
- Да, в любое время можно находить проклятье. Есть только один путь – придти к Господу. Большинство людей понимают это упрощенно. Как-то является ко мне один знакомый и говорит, - дай мне Библию. Спрашиваю, зачем? Отвечает, - я положу её в «бардачок» своего «мерса», она спасёт меня от аварий, Господь же бережёт своё слово. Какое в этих мыслях скрывается безумие и невежество! Ведь слово Божье должно быть в сердце. Книга – это всего лишь бумага и типографская краска. Но если ты её прочитаешь, и начнёшь искренне жить по Закону Божьему, тогда усилия принесут свои плоды.
- Вы президент христианской телесети «Си-Эн-Эл». Где вы находитесь? Откуда идёт вещание?
- Лично я нахожусь в Казахстане. Телесеть образовалась десять лет назад, я её основал. Без денег, без американцев и помощи запада, только силами единомышленников. Офисы сейчас имеются в России, на Украине, других уголках мира. Вещание ведём с Израиля, при помощи четырёх спутников, покрывающих всё северное полушарие. Благовествуем круглосуточно на русском и украинском языках. Задумываюсь также над тем, чтобы вещать на тюркском.
- Насколько известно мне, на Украине три православных церкви и каждая считает себя истинной. Как вы выходите из положения?
- Я ни одной из этих церквей не отдаю предпочтение. Истина у верующих должна быть в сердце. Я защищаю не конфессиональность, а веру в Бога. Когда говорят, что за нашу церковь мы убьём, устроим Варфоломеевскую ночь, это глупость, позор, стыд. Всё равно, что борются за власть политики и депутаты. Если веруешь всем сердцем, творишь добро, больше ничего не надо. У всех христиан две главных заповеди: «Возлюби Господа Бога своего. Возлюби своего ближнего». Но люди начинают медали вешать, ярлыки, чуть ли не погоны. Я это не поддерживаю. Наша телесеть поддерживает только Христову Церковь.

- В чем тогда разница между протестантами, католиками и православными?
- Если убрать шелуху, разницы нет. Помните, как менялась упаковка на молоко? Сначала приезжала в город бочка из деревни. Люди сбегались к ней с бидончиками и трёхлитровыми банками. Потом стали молоко продавать в бутылках закрытых фольгой. Потом - в бумажных тетрапакетах. Потом – в полиэтиленовых мешочках. Но суть остаётся одна – молоко. Протестантская церковь, католическая и православные – всего лишь упаковки. В писании говорится «Я не смотрю на лицо». Многие смотрят на лицо. «Ты какой конфессии принадлежишь»? «А какая у тебя борода»? «А розумиешь ли ты гарну украинську мову»? Мы упаковку выкидываем. Все слова и все дела на земле сгорят. Останется только вера в Бога. Всевышний не смотрит на лицо, ему важно, что у тебя в душе.
Многие люди думают, что надо предстать перед Богом в дивном славном обличье. Но если внутри похоть, страсти, мерзость и грех, конфликт в сознании, ты - лицемер.
Часто у меня спрашивают: «Как правильно молиться? Какие слова говорить?» Молись от сердца. Неважно, как складно ты излагаешь своё обращение к Богу. Разбойник на кресте, сказал Иисусу: «Помяни меня в Царстве Твоём». Это самая убогая молитва, даже не совсем понятная. А Иисус ответил: «Ныне ты будешь со мной в Раю». То есть, поверил в искренность молящегося.
- Я думаю, как себя невозможно обмануть, так невозможно обмануть Бога. Максим, присутствует ли у вас в телесети реклама?
- У нас реклама вообще отсутствует. Мы не рекламируем никаких продуктов и вещей. Это прописано даже в Уставе компании.
- Но ведь наша работа материальна. Надо что-то приобретать, платить заработную плату.
- Меня поддерживают люди по всему миру. Они говорят, хорошая работа, продолжайте её. И поддерживают нас маленькой лептой. Как говорится, с миру по нитке. Если конкретно, то нас поддерживают регулярно материально около 16 тысяч человек. Этого вклада хватает для деятельности телеканала. Я ожидаю, что подключатся и православные и католики, но пока остаюсь только в ожидании.
- Кстати, православные носят на теле крестик, а протестанты?
- Моя жена носит крестик с удовольствием. Я иногда надеваю на службу. Но для нас носить крестик вовсе не обязательно. Думаю, что и Иисус, живя на земле, не придавал этому значение. Если в сердце несётся крест, это гораздо важнее креста нательного. Не думаю, что крест или звезда Давида будут пропуском на небеса. Когда Иисус сказал, отвергни всё и возьми крест, речь шла о том, чтобы отвергнуть мерзости и похоть, взять власть над своими поступками и идти по следам божьим. Но если кто-то носит крест постоянно и ждёт чуда, я не против.
- Каким образом вы оказались в Находке? Что вас привело на край земли?
- В Писании сказано, проповедуйте Евангелие в Иерусалиме, Самарии и до края земли. Здесь я впервые почувствовал себя именно на краю земли, хотя на той стороне океана так же, наверное, думают жители Лос-Анджелеса или Сан-Франциско. Меня пригласили сначала во Владивосток, а потом спросили, не желаю ли я посетить и Находку. Я ответил, почему бы и нет. Так я оказался здесь, где нашёл много друзей и единомышленников.
- Пастор, о чем ваши проповеди?
- Каждый священник опирается в своих словах на Библию. Это первое печатное издание на планете, самое распространенное. Я проповедую о реальной жизни. Как выжить и остаться человеком в этом погибающем мире, не поддаться сомнениям. Как радоваться, когда не радуется и посреди искушений сохранить оптимизм и Веру.
Беседовал Владимир ЧЕТВЕРГОВ