Леонид, расскажите, как начинался ваш путь в журналистике? Что повлияло на выбор будущего дела жизни?Путь в журналистику у меня начался с того, что в возрасте пяти лет я начал проходить школьные науки. Брат Валерий был на 2 года старше меня, он пошел в первый класс, я сказал, что тоже хочу учиться, и вместе с ним стал выполнять его домашние задания на отдельной тетрадке. Он ее носил в школу, показывал учительнице, она ставила мне отметки. Это были первые уроки грамотности в 1949 году.
Уже в школе, в третьем классе, я поступил в литературный кружок, стал сочинять стихи. До сих пор помню первое мое стихотворение.
Прошло уж сорок лет с тех пор, как пушки грохотали,
И партизаны двигались вперед за власть советов на Урале.
И шли они вперед, вперед, шагая на врага в назначенный поход.
Догнали беляков в горах, разбили их и в пух и прах.
Но поэта из меня не вышло, я даже не смог пройти творческий конкурс при попытке поступить в литературный институт. Посещал литературный кружок в городе Нижнем Тагил при редакции городской газеты "Тагильский рабочий", какие-то мои стихи в различных многотиражных газетах печатались. Но однажды руководитель литературного кружка, заведующая отделом культуры "Тагильского рабочего", попросила меня сходить на какой-то фестиваль и написать про него небольшую заметку.
Я написал, газета поставила ее, я получил гонорар, 1 рубль 50 копеек, на эти деньги можно было в те времена три раза пообедать в столовой до отвала, и пять раз скромно - борщ, котлета с гарниром, чай, хлеб. Конечно, не из-за этого гонорара я пришел в журналистику, я тогда работал на заводе токарем, фрезеровщиком, шлифовщиком, сверловщиком, зарплата была вполне приличная. Но тянуло меня к литераторам, к людям других творческих профессий.
После первой написанной информации я стал давать в газеты репортажи со спортивных соревнований, писал зарисовки об интересных людях, так и пришел в журналистику. Меня пригласили в многотиражную газету "Машиностроитель" Уралвагонзавода, года два поработал в ней, затем переехал на Дальний Восток, ходил в моря, снова работал в газете, на этот раз в "Находкинском рабочем" города Находка, после чего перебрался в ТАСС - Телеграфное Агентство Советского Союза. Сейчас оно называется ИТАР-ТАСС.
Почти 40 лет в журналистике это целая жизнь! Остались ли еще какие-то профессиональные секреты, до сих пор не разгаданные вами? Можно ли утверждать, что работа журналиста требует постоянного развития и самообразования?Я думаю, что профессиональных секретов полно перед каждым человеком вне зависимости от того, насколько высоко он поднялся в своей профессии. В журналистике точно так же. Я, например, до сих пор не разгадал, что такое "корреспонденция". Думаю, что некоторые жанры журналистики искусственно придуманы ее теоретиками. Например, "аналитическая статья". Да в любом крупном материале есть элементы аналитики, и тот же самый очерк может быть назван "аналитической статьей".
Что касается второго вопроса, могу только утвердительно ответить на него - да, работа журналиста требует постоянного развития и самообразования. Особенно сейчас, когда пришел век электроники, компьютеров, цифровых фотоаппаратов и другой техники.
Я вот сам не очень силен в компьютерах, если на моей машине произошел какой-либо сбой, вызываю мастера и кляну себя, что до сих пор не научился вычищать вирусы, обновлять программы и так далее. Мастер может прийти через несколько часов, или через несколько дней, а я тем временем ищу место, где можно было бы поработать. Приходилось и в интернет-кафе бегать, и в почтовые отделения, где установлены компьютеры и можно войти в интернет.
Самообразование необходимо и в области русского языка, он сильно трансформируется, появляется масса новых слов, которыми тоже надо уметь оперировать. Но я в своей работе предпочитаю привычные для уха слова, исконно русские или ставшие такими после многих десятилетий их употребления людьми.
Для журналистов сейчас также важно знать иностранные языки. Я пять лет проработал на Сахалине, где постоянно приходилось общаться с китайцами, японцами, корейцами, англичанами. И искренне сожалел о том, что не знаю их языков. Три года назад мне пришлось побывать в Кувейте, там мне мое руководство сказало: "Виноградов, вот знал бы ты арабский язык, мог бы хоть сейчас поехать работать в какую-либо из арабских стран".
Казалось бы работа журналиста непыльная. Знай себе, строчи заметки и статейки. Бывали ли вы в экстремальных, действительно тяжелых и напряженных ситуациях, выполняя свою работу?Бывает и "пыльная" журналистика. Это когда мчишься по грунтовым дорогам в клубах пыли. Мне неоднократно приходилось ездить по таким дорогам на Урале, в Приморье, на Сахалине, на Колыме и Чукотке, в Якутии.
А экстремальными я бы назвал несколько командировок, в которых пришлось побывать. Например, работа по освещению поездки главы КНДР Ким Чен Ира по Дальнему Востоку. Это пять дней спринтерского бега за машиной, возившей нас в кортеже северокорейского лидера. Как только кончалось какое-либо мероприятие, приходилось мчаться к этой машине, чтобы успеть запрыгнуть в нее, ждать тебя никто не станет.
Экстремальным было само нахождение в поезде, в котором мы ехали от станции Хасан сначала до Комсомольска-на-Амуре, затем из этого города до Хабаровска и Владивостока. На нас, четверых журналистов, отобранных для освещения поездки товарища Ким Чен Ира, было всего одно купе. Телеоператор из Хабаровска завалил его своей аппаратурой, до своих полок приходилось протискиваться с трудом.
Еще одним экстримом я бы назвал командировку на морскую платформу, ведущую разведочное бурение в Охотском море близ Камчатки. Сначала пришлось лететь до Магадана, там нас должны были на вертолете забросить на платформу. Но стоял страшный туман, вертолет отменили, посадили нашу репортерскую группу на филиппинский пароход, который курсировал между Магаданом и этой платформой. Пока шли до нее, филиппинские моряки рассказали, что на платформу всех поднимают на специальной корзине на высоту около семидесяти метров, где располагалась вертолетная площадка. "Вниз ни в коем случае нельзя смотреть, может стать плохо от высоты и вы упадете в море", - говорили филиппинцы.
Я сначала их словам не придал никакого значения. Понял их предупреждение только тогда, когда на борт судна с буровой платформы опустилась на тросе эта самая веревочная корзина. На нас надели оранжевые спасательные жилеты, сказали, что поднимать будут по четыре человека. Я подхожу к корзине, залезаю в нее, меня попросили обратно и сказали, что к ней надо цепляться снаружи. Если останешься внутри, а корзина, не дай Бог, оборвется, то вместе с ней и пойдешь на дно, никакой спасжилет не поможет. Если корзина оборвется, когда ты снаружи, то при падении в море ты останешься на плаву и тебя спасут.
В общем, вцепился я в корзину вместе с тремя моими коллегами, и поехал в небо. Думаю, что никогда в жизни я ни во что не вцеплялся такой мертвой хваткой, как это было на корзине. Совету филиппинцев я не последовал, посмотрел вниз. Зрелище было не из самых приятных, а если сказать точнее, я почувствовал самый настоящий "мандраж". Но до платформы мы на этой корзине "долетели" благополучно, а потом таким же способом вернулись на филиппинский пароход. В море никто из журналистов не упал.
Какими качествами, по-вашему, должен обладать настоящий журналист-профессионал?Любознательностью, умением подходить к людям, способностью вести с ними диалог. Также надо знать то, о чем ты пишешь. Если про флот, море, кораблестроение - надо и в моря сходить, и своими глазами изнутри увидеть, как строится судно.
Назовите самых известных людей, с кем довелось общаться или брать интервью.Я уже назвал товарища Ким Чен Ира, но интервью у него брать не довелось. Нас перед началом поездки строго предупредили, чтобы мы даже не вздумали попытаться задать какой-либо вопрос, и тем более "совать ему фотоаппараты в нос". Вместе с тем, на протяжении пятидневной поездки я, наверное, раз тридцать подходил близко к лидеру КНДР, на расстояние 2-3 метра. Сделал около двухсот снимков, охранники Ким Чен Ира не препятствовали этому.
Сотни раз мне доводилось общаться с известным нашим путешественником Федором Конюховым. В Находке мы с ним жили в одном общежитии, у нас здесь в одно время родились дети. Мы дружили семьями, я обрабатывал его рукописи, из которых потом выходили книги. Сейчас Федор живет в Москве, когда я там бываю, обязательно встречаемся в его мастерской.
Я не скажу, что приходилось брать интервью у высокопоставленных людей, но на Сахалине на пресс-конференциях задавал вопросы министру иностранных дел России Сергею Лаврову, бывшему министру обороны Виктору Иванову, освещал поездки на Сахалин Владимира Путина и Дмитрия Медведева, много работал с полпредом президента России в Дальневосточном федеральном округе Константином Пуликовским и другими достаточно известными в России личностями.
От творческих людей часто слышу, что работать они могут только в моменты, когда приходит вдохновение. Но ведь если работаешь на крупное СМИ, ожидание смерти подобно. Поделитесь секретом как вам удается настраиваться на работу даже в тот момент, когда, казалось бы, муза собрала чемоданы и улетела в теплые страны?Думаю, что работа по вдохновению - это удел артистов и поэтов. Если журналист будет работать только по вдохновению, то он умрет от голода, ничего не заработает себе на жизнь. Журналистика - это ремесло, как у токаря, слесаря и других станочников. Только твои станки - это компьютер, авторучка, записная книжка, диктофон, фотоаппарат, телекамера. Освоил их хорошо - не пропадешь.
Трудолюбие и талант. Может ли стать востребованным журналистом бесталанный человек лишь за счет своего упорства?В журналистике полно бесталанных, но трудолюбивых людей. У талантливых из-под пера вмиг вылетает статья, которая читается как песня. Трудолюбивые над той же самой статьей будут корпеть часами, перечеркивая и правя то, что они пишут. Думаю, что читатели влет схватывают статьи талантливых, материалы трудолюбивых - вряд ли.
Какие страны вам удалось посетить по роду своей деятельности? Что больше всего удивило и что запомнилось в каждой из них?За границей я был немного - в Марокко, Кувейте, КНДР, Японии и Китае.
В Кувейте больше всего удивило то, что я нигде не увидел ни единого полицейского, ни единого поста дорожной службы типа нашего ГИБДД, ни единого нищего, ни единого бомжа. Процветающая страна, через города которой проходят скоростные автотрассы, по ним можно мчаться до 120 километров в час.
В КНДР удивили совершенно пустынные шоссе, по обочинам которых в линеечку на десятки и сотни километров высажены цветы. По одной из трасс, около двухсот километров, мы обогнали восемь машин, навстречу нам за это же время попало семь авто. Но зато вдоль дорог идут и идут люди.
В Марокко удивился только один раз, когда мы ехали из Касабланки, экономической столице страны, в город Марракеш, древнюю столицу Марокко. Ноябрь, жара плюс 35. Проезжаем мимо небольшого селения - арабские мальчишки, чернее черного от загара, гоняют в футбол. В одних трусах, с непокрытыми головами. И в этом же селении я успел заметить мужчин, одетых в пальто.
Вас, наверняка, могли давно переманить столичные СМИ. Были ли достойные предложения, ради которых можно было сменить прописку на московскую и почему вы все-таки остались на Дальнем Востоке, в Находке?Столичные СМИ с периферии никого не сманивают, в Москве достаточно собственных журналистов. Репортеры из глубинки сами должны пробиваться в столицу, но не думаю, что у них там радужные перспективы. Известными становятся единицы. Когда я почти тридцать лет назад пришел в ТАСС, мне как-то сказали, что я когда-нибудь "на белом коне въеду в Москву". Наверное, въехал бы, если у меня там была хорошая квартира, высокопоставленные родители, или богатые, как сейчас, если бы я знал два-три иностранных языка. У меня ничего этого не было, потому я остаюсь дальневосточником, "рабочей лошадью" журналистики в глубинке России.
Насколько важно журналисту получить профильное образование? Мы знаем примеры, когда человек становился великолепным профессионалом, не имея за плечами "высшей школы журналистики". Взять хотя бы моего отца... Но это исключение или норма? Много ли ваших знакомых коллег являются самоучками?Журналисту совсем не обязательно получать профильное образование. У нас, в ИТАР-ТАСС, работает много корреспондентов, имеющих высшее техническое образование. Пишут они ничем не хуже, чем те, кто закончил факультеты журналистики, а иной раз даже и лучше. Что касается самоучек - все мы самоучки. К сожалению, система преподавания в институтах у нас такая, что после получения высшего образования приходится все осваивать самому на практике. Пока не поработаешь в газете, на телевидении или радио, профессию репортера не освоишь.
Приходилось ли писать что-то не от сердца, что-то не соответствующее действительности или идущее вразрез с вашей совестью?"Писать не от сердца" приходилось. Это когда я только начинал пробовать свои силы в журналистике. Посылали писать про партийные собрания, когда мне хотелось давать репортажи со спортивных соревнований. Но писать вразрез идущее с совестью ни разу не довелось.
