На краю Земли. Блог копирайтера

Удивительные собаки в таёжной деревне. Они маются от безделья у крыльца, дремлют на солнышке, высунув язык. Но стоит, скрипнув дверью, выйти во двор и двинуться по улице, сразу настораживаются. А когда ступишь за околицу на таёжную тропу, словно нехотя встряхиваются и бредут сначала позади, потом впереди, оглядываясь, не передумал ли человек вернуться. И, если не вернулся, бодро тропят дорогу, забегая метров на сто, возвращаясь, что-то без устали вынюхивая и выглядывая.
С этим явлением я впервые столкнулся в Никитовке, где заночевал у охотоведа Анатолия Алимасова. С вечера мы рассмотрели с ним карту местности. Меня привлек маршрут на Бельцово, где мечтал побывать давно. Сельцо упоминал в своей книге ещё Пржевальский, как телеграфный пункт линии связи Хабаровск-Ольга. Расстояние от Никитовки до него, примерно, 24 километра по прямой. Разделяет населённые пункты высокий горный хребет.
Ранним октябрьским утром я двинулся в путь и через несколько минут, заметил рванувшего за мной, крупного, очень приметного пса. Сказать, что не обрадовался, было бы неправдой. Всегда приятно идти по дебрям, когда впереди бежит, предупреждая об опасности, четвероногий друг.

Рекс, я назвал так собаку условно, не принадлежал ни к лайкам, ни дворнягам. Это чистый сеттер красноватого оттенка. Когда-то его оставил на время в деревне орнитолог из Владивостока. Здесь пёс заматерел, освоился и составил компанию дружной охотничьей своре, поменяв специализацию с пернатой дичи на зверя.

Постепенно иней спал, уступив место обильной росе. Мы оба вымокли, но продолжали непрерывно шагать по реке Белой, притоку Уссури, перебираясь, то на левый, то на правый берег, используя павшие стволы ильмов и ясеней. В одном месте Рекс облаял, вспрыгнувшего на верхний сук колонка. Зверёк зло фыркал, шипел по-кошачьи, однако убегать не торопился, демонстрируя презрение к опасности и нашей компании.

Поняв, что человек не обнаружил особого интереса к потенциальной добыче, пёс бодро рванул дальше и вскоре выгнал на просеку прикорнувшего в завале козла. Тот, недолго раздумывая, быстро ретировался. Его серый силуэт стрелой мелькнул вдоль каменной россыпи, оставив в памяти красивый прыжок мускулистого тела.

Следующей яркой картиной явилась поросшая лесным орехом большая поляна в кедровнике. Открыл я её случайно, потянувшись за роскошной, свесившейся над тропой кистью винограда. Поднял голову выше и увидел, что гибкие лозы образовали над пространством обширную крышу, метров тридцать в диаметре. С удовольствием походил под ней некоторое время и покинул с сожалением, обязуясь посетить приятный уголок ещё когда-нибудь.

Дальнейший маршрут уже ничем особо не радовал. Я поднимался круто вверх, обливался потом и мечтал быстрее добраться до водораздела, чтобы найти облегчение по дороге вниз. Попавшаяся на спуске самостоятельная стайка домашних свиней среди дубняка, дала повод предположить о близости Бельцово. Но идти пришлось ещё километров пять, прежде чем заметил впереди крыши изб и синевшую среди ветвей полоску Даубихэ.

В селе решил остановиться дня на два. Уже договорился о ночевке с местным жителем, в одиночку строившим себе замысловатый терем на окраине. Даже расположился, бросив рюкзак, в летней кухне. Однако весь план расстроил Рекс, затеявший жесткое выяснение отношений с псом хозяина, изгнав того с собственной будки.

Пришлось извиниться и срочно возвращаться назад в Никитовку, совершенно не передохнув. Близилась ночь, показались первые звёзды. На моё счастье, выглянула над сопками полная луна. Из-за деревьев меня облаивали изюбри, сверкая в глубине чащи изумрудными глазами.
Машинально брёл, спотыкаясь о валуны, вдоль русла какого-то ручья. Интуиция подсказывала, направление выбрано верное, строго на запад. Рекс, не чувствовал вины, периодически подбегал ко мне, словно подбадривая и вдохновляя. Я трепал ему уши и гладил, унизанную репейниками спину, тем самым показывая, что не держу никакой обиды. Изредка надо мной проносились невидимые любопытные совы и я ощущал их бесшумный полёт по потоку воздуха, образованного сильным взмахом пушистых крыльев. Боялся одного, чтобы летающие пикировщики не вцепились когтями в голову.

Ночная тайга была наполнена бурной жизнью и страхом человека, оказавшегося перед дикой таёжной природой вдвоём с беспечным ирландским сеттером.

Владимир ЧЕТВЕРГОВ